Навеяно мухоморами… Или почему индусам можно легенды про всякие травы выдумывать, типа они волосы Ситы – жены Рамы. А нам нет… Мы, гиперборейцы, тоже не лыком шиты… Хотели мифов — есть их у меня!
Когда-то давно в лесу жили гномы – они еще не прятались под пни, в дуплах и под коряги — они жили вольготно, их никто не гонял. Золото еще никому не было нужно – эти слезинки солнца просто радовали глаз. И гномы их собирали как сувениры и дарили своим гномихам, а те складывали их в мох и любовались блеском. Они очень любили носить красные шляпы: на специальные болванки-заготовки , на которые надевались красные кленовые листья и фиксировались паутинкой.
— Эй, женушка, где моя шляпа? — говорили они перед выходом из домика на традиционную дневную прогулку.
— Дорогой, да вот же она, — жена несла огромную красную шляпу и нежно подавала любимому.
На самом деле, он и сам бы мог снять ее с гвоздика-улитки, или ее могла притащить гусеница, но просто надо же было как-то выражать заботу и любовь о муже — и укоренилась такая традиция: подавать шляпу. А вечером, когда гном возвращался домой, он приносил жене несколько слезинок золота, каштаны и моток паутинок.
- Эй, дорогая, посмотри, что я тебе принес, — обычно говорил гном, — снимал шляпу, на дне которой лежали все эти трогательные предметы.
Гномиха удивленно вскрикивала — это было несколько театрально, так как одно и то же происходило каждый день и удивляться было нечему — но так было прописано в Законе Леса: гномиха обязана была быть ласковой и всегда удивляться и восхищаться гномом, зато гномам предписывалось — ничему возмущаться и nihil admirari.
— Ну, ты у меня и добытчик! — восхищенно шептала гномиха, забирая из головного убора дары, а шляпа далее величественным и одновременно небрежным жестом хозяина отшвыривалась вглубь дома. Конечно, гном мог бы ее повесить на вешалку-улитку, но тогда бы жене нечего было подавать утром. А ритуалы — как выяснил Мирча Элиаде — святое в любом обществе, даже гномьем. И ночью в доме царили стоны, сопения и придыхания! И всем было хорошо…
И вот однажды гном по имени МухАмур весь день проскитался и не встретилось ему ни одного кусочка золота. И ему было так неудобно признаться своей ненаглядной, что Лес и удача оставили его, что он решил соврать:
— Дорогая, представляешь, я насобирал целую шляпу слезинок солнца, но внезапно налетел Ветр, и сдул с меня шляпу! — немного растерянно произнес он. Но Гномиха была очень разгневана:
— Во имя Леса, зачем ты мне врешь? Скажи правду! Просто правду! Я не обижусь! — умоляла она, почувствовав, что эта маленькая ложь может убить всю Правду и загрязнить Лес и их берлогушку!
— Дорогая, ну… я говорю правду, — настаивал МухАмур.
В те времена гномы, соблюдавшие все Законы и предписания Леса, еще не ведали последствий гнева Гномихи. И так как все когда-то случается в первый раз (как и Ева в первый раз вкусила яблока от Древа познания, и люди стали обречены на вечные муки и страдания), так и Гномиха в ярости прокляла своего мужа и всех его собратьев за эту ложь! И все гномики тотчас же застыли на месте превратившись в красные грибы-мухоморы. Пока они так стояли, мимо пролетали птицы, они на них какали — и с тех пор мухоморы растут красными и в крапинку.
И их видно издалека и сразу — они словно упрек, намек и назидание всем обитателям леса: хотите расфуфыриться, распонтиться, наврать о себе — будете как этот издалека просвечивающий мухомор. Все скромные, не видные, в траве, а этот торчит, гордый, раскинувшийся — и в крапинку!
И когда люди видят эти мухоморы — они сразу же вспоминают обо всей своей лжи… Она словно выступает на них красной испариной на лице и белыми пятнами страха от разоблачения, страха правды.
Ведь самое страшное — это заглянуть в свою душу и признаться себе в том, что ты не такой, каким представляешься и каким так хочется тебе быть.
И самые упертые и сильные даже начинают записывать аудиофайлы прямо посередине ночи, пытаясь определить себя, защитить себя и свою личность, потому что СТРАШНО раствориться в Лесу, страшно поддаться Лесу, Ветру…
